ОБЫЧНОЕ УТРО

Я пью зарю,
внимаю певчим птахам,
и кажется:
весь мир наполнен светом!
А рядом зло,
в кумач оправив плаху,
умолкновенье празднует поэта;
а рядом карлик
в бархатной ермолке,
гадая над посланьями пульсаров,
в укрытии,
в неоновых потемках,
тасует карты
атомных пожаров...

А девочка выходит на крылечко,
бяюкая тряпичного кукленка.
И свет зари горит в ее глазенках!
И щебет птах
звучит в ее сердечке!..
И там, где ночью
прятались потемки,
поет,
смеется,
пляшет
лучик звонкий!..

БЕССМЕРТИЕ

Я до края наполнен
тоской миллионов,
в каждой капельке крови -
все соки земли.
Не смотрите,
что выгляжу я утомленным,
что кажусь я обычным...
Я очень велик!
Надо мною не властны
железные птицы,
и огонь,
и вода
всей земли и небес.
Я сожжен в Нагасаки
и - снова родился!
Я распят в Орадуре
и - снова воскрес!
Палачи выжигали мне
звезды на коже,
на морозе водой обливали меня,
зарывали живым,
линчевали...
И что же?!
Вновь пою,
вновь люблю,
вновь работаю я!
Я сажаю цветы.
По руке мне мотыга,
космолета штурвал,
и смычок,
и топор.
В обелисках,
сюитах,
картинах
и книгах
я убийцам своим
написал приговор!
Я не знаю:
в Москве,
в Нью-Йорке,
в Сеуле
иль Мадриде, -
но день этот
скоро придет!
Я зарою, расплющив,
последнюю пулю.
Я -
бессмертный,
которому имя -
народ!