ОПЯТЬ МНЕ ВСПОМНИЛИСЬ ЛУГА...

А Волга с утра принахмурилась что-то,
видать, низовой ей опять нагрубил.
А может устала вседневно работать -
ворочать железную тяжесть турбин...
Иль вспомнилась пойма.
Излука в осоке.
Ракиты - гнездовья ватаги грачей.
Стога на лугу.
И корявый осокорь,
что солнце пытался держать на плече...

Срубили деревья.
Грачи отлетели.
И в пойме давно не пасутся стада, -
моря рукотворные в той колыбели
в бетонных пеленках сковала вода...
А зори все те же,
и песни все те же -
про легкую лодочку,
про острова...
И словно возмездие,
словно надежда,
меж каменных плит
прорастает трава...

Я ВИНОВАТ, ЗЕМЛЯ, ПЕРЕД ТОБОЮ...

И сень дерев,
и ласку вод приемля,
я, с совестью своей наедине,
винюсь порой:
не оберег я землю,
топтал ее со всеми наравне.
Крушил леса налево и направо,
рвал безоглядно тихие цветы,
зорил пернатых,
в реки лил отраву -
слепой слуга житейской суеты...
И вот теперь -
сквозь смоги и угары -
бегу к ручью, где чуть жива вода,
где все нахальней,
словно на опаре,
в мазутной тине чавкает беда...
И я спешу:
сажаю лес где можно,
криницы чищу,
птиц кормлю зимой...
А сердце мне
червяк сомненья гложет:
- Вдруг топора
не бросит отпрыск мой?!